Юноша немного прищурил глаза, словно бы обдумывая слова вампира, причем, не упуская шанса его немного подразнить. В этот раз это заключалось в том, что он бесстыдно облизнул губы кончиком языка, добавив как бы между прочим:
-А ты вкусный.
Он был уверен, что после этого опять будет шанс лицезреть смущенного мальчика. Вот что-то, а ничего поделать с тем, что хотелось вгонять в краску это с виду невинное существо, он поделать не мог. Слишком соблазнительной была такая перспектива. Услышав уверение, юноша, конечно, ничуть ему не поверил, прекрасно зная, что наказание Авелю понравилось, и он не отказался бы от еще одного поцелуя.
-Будь уверен, больше ты одним поцелуем не отделаешься.

Похоже, Эрик решил продолжить смущать вампира. Тем более, что налюбоваться на его румянец он никак не мог. Все время хотелось смотреть и смотреть.
-А еще ты такой милый и наивный. Сразу хочется спрятать и никому не отдавать.
Когда юноша вспомнил про то, что его укусили, то невольно поморщился, в который раз для себя решая, что такое больше не повторится. Тем более на территории ночного общежития. Очень не хотелось провоцировать вампиров на лишнююю агрессию. Узрев "испуг" Авеля, юноша только хмыкнул, возвращая руку за уже привычное место под свитером вампира. Гораздо приятней было чувствовать под пальцами горячую кожу, чем ткань одежды.
-Из тебя актер никудышный.
Сразу после этих слов он погладил бок юноши, заранее пререкая возможное возмущение в ответ на его фразу.

А котёнок показывает коготки...
Он немного наклонился, коснувшись губами шеи мальчика, позволяя себе на пару секунд задержаться в таком положении, чувствуя под губами пульс, а потом улыбнулся как ни в чем не бывало и поднял голову.
-Извини, котёнок. Я не хотел тебя обидеть.
Юноша вполне был готов к тому, что его постигнет кара за это самое "котенок". В конце концов это было слишком вольное обращение. И опять он попытался избавить себя от гнева вампира, поглаживая того уже по животу. Причем в этот раз и не собираясь щекотать. Хотя была очень большая вероятность, что вот за такие действия его постигнет гораздо сильная кара, чем за вольное обращение. Но терять было нечего.

Юноша обреченно вздохнул, в который раз убирая руки, раз в ответ на его действия следуют вот такие лестные отзывы. Если бы на его коленях не сидел этот мелкий паршивец, то Эрик уже бы ушел, не попрощавшись и не оглянувшись. Что-что, а оскорблений он терпеть не мог. Тем более от людей, которые были ему дороги. Так. Стоп. Дороги? Это с какой стати? Даже скрестить руки на груди не позволял сидящий на коленях вампир. Оставалось только состроить невозмутимое лицо и поинтересоваться очень серьезно:
-Мне уйти?
Конечно, не хотелось слышать положительный ответ. Но если такой последует, то он уйдет. Всегда надо уметь принимать проигрыш с высоко поднятой головой. А сейчас создавалось именно такое ощущение, что он поиграл.

Прежде чем вампир успел что-то сказать, юноша понял, что тот уже жалеет о своих словах. Ему прекрасно была знакома такая ситация - скажешь, не подумав, а потом мучаешься и выпрашиваешь прощение. Не хотелось, чтобы в этот раз так и было. Но возразить он ничего не смог, потому что сначало последовало сбивчатое извинение, а потом столь неожиданный поцелуй, которому не очень-то и хотелось противиться. Более того, он позволил мальчику делать с его губами все, что тот захочет, а когда Авель отстранился, то почувствовал укол недовольства и нежелание отпускать его. Но взгляд вампира все еще был очень виноватым, поэтому ничего не оставалось, кроме как опять обнять его за талию и слабо улыбнуться, показывая, что он прощен.
-Все хорошо. Успокойся.

В ответ на такие слова юноша тихо вздохнул, сильнее прижав к себе вампира, как будто желая никуда не отпускать. Но скоро придет день - и придется это сделать. Но надо было что-то ответить, молчание может быть расценено по-разному. Не хотелось потом объяснять.
-Ты меня почти не знаешь. И все равно говоришь это. Ты так уверен в своих словах?
Было какое-то странное и непонятное чувство от того, что ему сказали такое Какая-то тихая грусть, но в то же время желание улыбнуться. Он успеет разложить это по полочкам. Но потом. Сейчас важнее было закончить эту тему.
Жаль, что я не могу ответить тебе тем же. Ты мне очень нравишься, но это не любовь. Пока что. И все равно я уже почти не могу тебя отпустить. А мы знакомы всего сутки.

Он сам не мог понять, почему так тонко чувствовал все страхи вампира, любую, даже незначительную, смену его настроения. Все, что его касалось. Наверное, это и означает полностью понимать другого человека. И сейчас он чувствовал, что мальчик боится. Боится его ответа, боится, что будет отвергнутым. Хотелось сказать такое банальное "я тоже тебя люблю", но он был не уверен, что это то самое чувство, которое закралось в душу. Очень сложно что-либо понять, когда множество чувств и желаний одновременно пытаются сказать тебе что-то. Надо разложить все по полочкам. Понять. Разобраться в себе. Пока для этого не было возможности. Поэтому было сказано единственно верная фраза. В ней он был точно уверен.
-Не отдам. Мой.
Да. Мой. Никому не отдам. Я эгоист. Но ты мне стал слишком дорог.

Он не мог увидеть улыбки вампира, голова которого лежала на его груди. Он просто почувствал её. Почувствовал те нотки в голосе, которые появлялись, когда мальчик улыбался. Похоже, что скоро ему совсем не надо будет смотреть на его лицо, чтобы понять какие эмоции на нем читаются. Хотя нет. Он ни за что не лишит себя удовольствия лицезреть такое милое личико. Услышав фразу про кровь, юноша невольно поморщился, поборов желание пожурить вампира. Но от комментария как всегда не удержался.
-И вот не надейся, что будешь постоянно получать дополнительное питание. Мне моя жизнь еще дорога.
Язык мой - враг мой. Обидится же сейчас. А мне потом успокаивать. Хотя... Хм. Я, кажется, раньше что-то говорил про наказания. Вот их и применим.

Что-то подсознательно вякнуло, ругая за то, что он напомнил про кровь. Тем более, после этого мальчик заметно напрягся. Юноша, конечно, не врятли отказал вампиру от порции крови, но если учесть, что он уже сутки не спал и не ел, просто потому что не вспоминал про это, то при потере крови вообще врятли добереться до дома. К тому же добираться он будет пешком, потому что машина так и осталась в гараже. Ничего. Разберется. Не хотелось лишний рыз провоцировать Авеля, но раз он сам не уходит, то пока не считает нужным. Когда же посчитает, то удерживать его не будут. Но вот один вопрос его интересовал. Причем очень.
-Я утром пойду домой. Мне вернуться к ночи? Или не стоит?
Все таки мало кто знал, каким трудом юноше иногда давался вот такой спокоынй тон. Когда голос хочет предательски дрогнуть, но надо сохранять невозмутимость.

Смешок сдержать не удалось. Тем более, что зевающий и будто бы сонный вампир выглядел на редкость мило. Юноша даже не сдержал порыва и погладил его по волосам, невольно чувствуя, что ему очень понравилась эта невинная ласка, которую подарил Авель, потеревшись, как котенок, о его грудь. Чувствовалось, что мальчик очень даже не против пойти с ним, но поскольку наказания никто не отменял, то стоило его немного утешить.
-Уверяю, что у меня дома нет ничего интересного.
Услышав про префекта, Эрик невольно посерьезнел, выговорив, словно отец, нерадивому сыну.
-И хватит уже нарываться на ссоры. Веди себя потише. А то префект совсем разозлиться и вообще запретит тебе выходить из комнаты, а мне - навещать тебя.
Он был уверен, что последний аргумент должен возыметь свое действие. Все таки, если верить мальчику, то ему очень не хотелось уходить, а тем более не видиться какое-то время.

Теперь юноше не оставалось ничего кроме, как тихо рыкнуть и несильно, но ощутимо тряхнуть вампира за плечи. Он и не подозревал, что его так легко вывести из себя. И главное, кто это сделал. Какой-то мальчишка. Хотелось рвать и метать, но он знал, что голос должен оставаться спокойным. Повышенный тон никогда не воспринимается должным образом. Но удержаться от того, чтобы схватить мальчишку за подбородок и поднять его голову было невозможно. Теперь Авель не мог отвести глаз. Это было прекрасно. Отпускать вампира юноша тоже не собирался.
-Я же сказал. Никаких ссор. Если хочешь разговаривать, то разговаривай. А если узнаю, что ругался, то ты очень долго меня не увидишь. Понял?

Юноша еще раз рыкнул, не отпуская подбородок вампира, да и вообще не давая ему особы двигаться. Плевать хотелось на его недовольство и возмущение. Спроси Эрика потом - отчего он так разозлился, врятли ответ бы пришел. Это просто получилось само собой. Но вот неизвестно что теперь могло его успокоить.
-А я про что говорю по-твоему? А? Или ты думаешь, что мне все равно? Ты мне здоровый нужен.
Открыто признаться, что он волнуется - юноша не мог. Это казалось чем-то невообразимым и слабым. Оставалось надеяться, что его слова будут восприняты должным образом. В конце концов хоть какое-то здравомыслие у вампира должно оставаться.

На этом юноша успокоился, понимая, что большего все равно выбить из вампира не удастся. Запоздало пришло осознание что он, должно быть, сделал больно своему мальчику. Своему? Да. Все таки я эгоист. И собственник. Пальцы разжались, отпуская подбородок Авеля и, будто в извинение, юноша погладил его по щеке кончиками пальцев. Злость ушла также быстро, как и появилось. Осталось только какое-то сожаление.
-А, может, ты любишь валяться в постели, причем, чтобы кто-то за тобой ухаживал. М? Или я не прав?
То, что он сейчас озвучил, было очень соблазнительно. Хотелось сразу закрыть глаза и помечтать на эту тему. Но юноша сразу начинал испытывать себя тем самым извращенцем. В конце концов, если человеку постоянно говорить, что он кто-то там, то рано или поздно в это начинают верить.

Вот о чем, так о двусмысленности своих слов юноша думал меньше всего. Все таки было так легко не думать о каждом слове, а говорить то, что чувствуешь, что приходит на ум.
-Разве тебе не нравится, когда кто-то проявляет заботу?
При взгляде на вампира, который сейчас больше всего создавал впечатление большого ребенка, хотелось ляпнуть очередную глупость, которая, впрочем, не заставила себя ждать.
-Знаешь, я чувствую себя ответственным отцом. Теперь буду целовать тебя в щеку, спрашивать как прошел день и кормить мороженым.
Он наклонил голову с таким рассчетом, чтобы пару прядок волос упали бы мальчику на лицо. Так. Поддразнить немного.