В какой-то момент Сину даже понравилось. Как будто он кормил с руки огромного тигра, который нуждался в его корме сейчас больше всего. Но вдруг Зверю стало мало. Его будто не утоляла хлещущая из вены кровь. Рыжий подумал, что Нихту нужна кровь из его шеи, потому что он схватил его самого, но оказавшись на полу, парень пришел в откровенный ужас.
Он не мог добраться до мыслей Нихта, еще секунду он где-то чувствовал его и вдруг его просто не стало. Син в шоке забыл вырываться из лап зверя. В полминуты на нем не осталось не единой целой вещи, лишь на полу валялись жалкие лохмотья. Уже не Нихт а только его тело со звериным взглядом нависли над Сином. Наконец разобравшись что происходит, забывая о том что из вены все еще течет кровь, причем с усиленной от напряженности обстановки силой, обращенный попытался отстранить голову Нихта, хватая его за волосы и не подпуская его к своей шее. Острые ногти вампира царапали до крови его бедра, потому что Син не оставлял попытки выползти из-под яростного тела. Кричать или пытаться вразумить не было смысла, и парень боролся молча.

Клыки Нихта впились в шею Сина и он чуть не откусил себе язык от боли и попытки подавить вскрик. К нему из памяти вернулась ночь обращения. Ему казалось что его вот-вот выпьют до последней капли.
Попытки вырваться и правда были так жалки. Он пытался лягаться, но Нихт быстро придавил его к полу. Его царапанье и то как вампир разрывал Сина, его невольно возбуждало, особенно когда умелый язык прошелся по груди и ниже, но парень абсолютно не был готов к вторжению. Его рот сам собой распахнулся но крик будто пропал. Кажется внутри что-то порвалось, потому что боль застлала разум. Она сильными нетерпеливыми волнами разбежалась по телу. Дыхание застряло в горле. Изумрудные глаза не веруя смотрели в потолок, будто он на секунду превратился в куклу без души и жизни.

Син вцепился в руки Нихта, царапая их надеясь что он отпустит его, но надежда была какая-то почти задохщаяся, ведь он не мог докричаться до Нихта, потому что того точно не было здесь. Был только ужасный зверь, который жадно грубо толкался в него, натягивая его и не давая вырваться.
Син почувствовал как вдоль его члена властно и грубо задвигалась рука. Он не мог противиться и неожиданно для самого себя почувствовал как перевозбуждается. Он не мог сдерживаться и громко в голос застонал срываясь на крик. Он только надеялся что кто-нибудь придет и остановит это, или уже не надеялся... и не хотел. Его бы смутило если бы кто-то увидел такое.
Остановись... я не могу... - он сгорал уже от стыда и боль уже не была противна но все еще была сильной, агрессивной.

На мгновение все прекратилось. В Сине сверкнул огонек надежды, но ег лишь резко перевернули, и подняв за бедра поставили раком вновь врываясь внутрь. Если бы Син мог он бы сейчас плакал, но кровь внутри стала отличной смазкой и только щеплющая боль колола его.
Вскрикивая от каждого толчка, рыжий прогибался подобно дикому зверьку готовому к прыжку. Опираясь на локти рук, он прикусил костяшку указательного пальца, но рука продолжала ласкать его возбужденную плоть, и парень снова сорвался на стон, толкнувшись навстречу.

Поддаваясь грубой ласке, жестокому вхождение Син задохнулся, когда в него выплеснулась сперма вампира, и множество порванных ранок защипало. Единственное на что уповал рыжий - это регенерация. Он кончил следом, слыша как тело вампира упало рядом.
Стараясь отдышаться, Син посмотрел в сторону, на вампира. Он сейчас выглядел как умаявшееся дитя и был без сознания. Принимая удобное положение, рыжий присел у тела и неожиданно склонившись поцеловал зверя в губы.
Целоваться с трупешником - вдруг смешливо подумал Син, ведь чувство юмора у него частенько просыпалось в странные моменты.